Вольный народец - Страница 28

К оглавлению

Она сделала реверанс и сказала:

— Действительно ли ты, большуха-карга, хозяйка?

Тиффани огляделась. Она была единственным человеком в пещере, который был более семи дюймов в высоту.

— Э, да, — сказала она. — Э… более или менее. Да.

— Я Фион. Кельда говоришь сказать тебе, что малыш будет без вреда.

— Она нашла его? — спросила Тиффани быстро. — Где он?

— Нет-нет, но кельда знает путь Кроли. Она хочет, чтобы ты не тревожилась об том.

— Но она украла его!

— Да. Это не-од-но-знач-но. Пока отдохни маленько. Кельда хочет видеть тебя. Она… теперь несильна.

Фион развернулась в водовороте юбок, прошествовала назад по меловому полу так, как будто сама была королевой, и исчезла за большим круглым камнем, прислоненным к дальней стене.

Тиффани, не глядя вниз, аккуратно вынула жаба из кармана и поднесла к губам:

— Я что, тревожусь? — прошептала она.

— Нет, не похоже, — ответил жаб.

— Ты бы сказал мне, если бы это было так, правда? — быстро спросила она. — Было бы ужасно, если бы все видели, что я встревожена, а я об этом не знала.

— Ты не догадываешься, что это значит, ну, например… — спросил жаб.

— Не уверена, нет.

— Она всего лишь не хочет, чтобы ты расстраивалась.

— Да, я подумала что-то вроде этого, — солгала Тиффани. — Ты можешь посидеть на моем плече? Я думаю, что мне, возможно, нужна будет здесь некоторая помощь.

Ряды Нак Мак Фиглов наблюдали за ней с интересом, но в данный момент по ней нельзя было сказать, что она ждет и очень торопится. Она аккуратно присела и начала барабанить пальцами по коленке.

— Ну как те местечко, а? — спросил голос снизу. — Классно, правда?

Она посмотрела вниз. Всяко-Граб и несколько других пиксти, которых она уже видела, притаились там и нервно за ней наблюдали.

— Очень… удобно, — сказала Тиффани, потому что это было лучше, чем сказать: «какое все закопченное» или «как очаровательно шумно». Она добавила:

— Вы готовите для всех на том небольшом костре?

В центре большого пространства горел небольшой огонек под отверстием в крыше, позволявшем дыму затеряться в кустах наверху, а взамен дававшем немного дополнительного света.

— Да, хозяйка, — сказал Всяко-Граб.

— Мелочь, кролей и все такое, — добавил Псих-Вулли. — Большие куски мы жаришь в меловой пи-ммфф…

— Прости, что ты сказал? — спросила Тиффани.

— Что? — переспросил Всяко-Граб с невинным видом, в то время как его рука зажимала рот Вулли.

— Что сказал Вулли по поводу жарки «больших кусков»? — потребовала Тиффани. — Вы жарите большие куски в меловой яме? Это такие большие куски, которые говорят «бе-е-е»? Потому что это единственные большие куски, которые вы можете найти на этих холмах!

Она встала на колени и опустила лицо так, что оно оказалось в нескольких дюймах от Граба, который криво улыбался и потел.

— Ну?

— Ах… ну… хорошо… можно сказать…

— Ну?

— Это не твои, хозяйка! — завопил Всяко-Граб. — Мы не брашь скотину Болитов без спроса Бабули!

— Бабуля Болит разрешала вам брать овец?

— Да, она делала, делала, делала это! Как оп-плату!

— Оплату? За что?

— Больных овец никогда не резали волки, — затараторил Всяко-Граб. — Лисы не ловили больных ягнят, верно? Ни одному ягненку враны не клев глазов, мушто Хэмиш был в небе!

Тиффани покосилась на жаба.

— Вороны, — сказал жаб. — Они иногда клюют глаза…

— Да, да, я знаю, что они делают, — сказала Тиффани. Она немного успокоилась. — О, я понимаю. Вы гоняли ворон, волков и лис для Бабули, да?

— Да, хозяйка! Не токо гоняш прочь, нет, не токо! — сказал Всяко-Граб торжествующе. — На волке есть хороший харч.

— Да, на хорош шашлык его, но не так хорош, как овца, что… ммфф… — успел сказать Вулли, прежде чем рука снова зажала ему рот.

— У карги мы брашь токо то, что давала, — сказал Всяко-Граб, жестко удерживая своего вырывающегося брата. — Как ее теперь нет, ну… мы брашь токо оч старых овец, которым по любому кирдык, но нет ни одной скотины Болитов на моей совести.

— На твоей совести, как у пьяного грабителя? — спросила Тиффани.

Всяко-Граб просиял:

— Да! — сказал он. — Я сделашь себе хорош репутацию на их защите! Правда, хозяйка. Мы следишь за овцами в память о Бабуле Болит, взамен брашь всякую мелочь.

— Ну и табак, конеш… ммфф… — Псих-Вулли попытался еще раз открыть рот.

Тиффани глубоко вздохнула и окинула взглядом колонию Фиглов. Всяко-Граб возбужденно улыбался, что делало его похожим на человека-тыкву.

— Вы берете табак? — прошипела Тиффани. — Табак, который пастухи приносят для… моей Бабули?

— Ах, я забыл об этом, — пропищал Всяко-Граб. — Но мы всяко ждем пару дней, чтоб она пришла забрать его. С каргой не договоришься, в конце концов. И мы следишь за овцами, хозяйка. И она не жалеешь нам, хозяйка!

Много ночей она делишь трубку с кельдой на колесе ее фургона. Да то б не она была, чтоб позволить доброму куреву мокнуть под дождем! Пожалуйста, хозяйка!

Тиффани была очень рассержена и, что было еще хуже, сердилась она на себя.

— Когда мы находим потерянных ягнят и все такое, мы приводишь их сюда, пастухам на погляд, — добавил Всяко-Граб с тревогой.

«Что по-моему случилось? — думала Тиффани. — Я думала, что она вернется за пачкой «Веселого моряка»? Я думала, что она все еще ходит по холмам, ухаживая за овцами? Неужели я думаю, что она… все еще здесь, ищет потерянных ягнят?

Да! Я хочу, чтобы это было так. Я не хочу думать, что она уже… ушла.