Вольный народец - Страница 32

— Мир Королевы? — рискнула Тиффани, пытаясь быть на высоте.

— Да. Я могу чувствовать его и сейчас. Но все в тумане, так далеко отсюда, как другая сторона зеркала. Я ослабешь, Тиффан. Я защищашь это место. Так вот мое условие, дитя. Я укажу тебе Кролю, а взамен ты вступишь во владение как кельда.

Это удивило Фион настолько же, насколько и Тиффани. Ее голова откинулась назад, рот открылся, но кельда вскинула свою морщинистую руку.

— Когда тебе предлагают быть кельдой, моя девочка, не надо ждать людей, которые предложат больше. У тебя нет аргументов против. Это мое предложение, Тиффан. Ты не получишь лучшего.

— Но она не мошь… — начала Фион.

— Почему нет? — сказала кельда.

— Она не пиксти, мать.

— Да, она чуть побольше, — сказала кельда. — Не злись, Тиффан. То ненадолго. Ты мне нужна, чтоб чуток присмотреть за делами. Следи за землей, как делала твоя бабуля, и за моими парнями. Тогда, когда твой мелкий малец вернется домой, Хэмиш слеташь до гор и даст знать, что клан Мелового Холма ищет кельду. У нас здесь хорошее место, и девчонки найдутся. Что хочешь сказать?

— Она не знашь наших путей! — запротестовала Фион. — Ты устала, мать!

— Да, — сказала кельда. — Но дочь не мошь править кланом ее матери. Ты это знашь. Ты сознательная девочка, Фион, но настало время тебе выбрать хранителя и идти прочь искать собственный клан. Ты не мошь остаться здесь, — кельда опять взглянула на Тиффани. — Будешь, Тиффан? — она подняла большой палец размером со спичечную головку и ждала.

— Что я должна буду делать? — сказала Тиффани.

— Думать, — сказал кельда, все еще держа большой палец. — Мои парни — хорошие парни, храбрее не бывает. Но они думашь, что главу лучше использовать как таран. Эти парни для тебя. Мы, пиксти, не похошь на вас, большой народ, ты знашь. У тебя много сестер? У Фион нет ни одной. Она моя единственная дочь. Кельда благословляется только одной дочерью за всю жизнь, но у нее будут сотни и сотни сыновей.

— Они все — ваши сыновья? — спросила ошеломленная Тиффани.

— О да, — сказал кельда, улыбаясь. — За исключением нескольких моих братьев, которые пришли со мной, когда я стала кельдой. О, не удивляйся так. Ребята очень мелкие, когда рождашься, как горох в стручке. И они быстро растут, — она вздохнула. — Но иногда я думаю, что весь ум припасен для дочерей. Они хорошие мальчики, но с мозгами у них туговато. Тебе придется помочь им, чтобы они помогли тебе.

— Мать, она не мошь нести обязанности кельды! — выступила Фион.

— Почему бы и нет, если их мне объяснят, — ответила Тиффани.

— О, почему бы и нет? — сказала Фион резко. — Хорош, то становится очень интересным.

— Я помню, что Сара Болит говоришь о тебе, — сказал кельда. — Она сказала, что ты бышь странным дитем, — всегда смотрешь и слушашь. Она сказала, что у тебя была глава, полная слов, что ты не говоришь громко. Она спрашивала себя: «Что-то из тя выдет?» Пришло твое время — хочешь узнать?

Зная о сверлящей ее взглядом Фион, и, возможно, из-за сверлящей ее взглядом Фион, Тиффани облизала большой палец и мягко коснулась им крошечного пальца кельды.

— Ну, что ж, сделано, — сказал кельда.

Она внезапно откинулась назад, и так же внезапно как будто сжалась. На ее лице выступило больше морщин.

— Никогда не думашь, что оставлю своих сыновей без кельды, чтобы присмотрешь за ними, — пробормотала она. — Теперь я мошь вернуться в Последний Мир. Тиффан — пока кельда, Фион. В ее доме ты делашь, что она скажет.

Фион смотрела себе под ноги. Тиффани заметила, что та сердится.

Кельда осела. Она подозвала Тиффани поближе и более слабым голосом сказала:

— Это сделано. Теперь мой черед. Слушай. Найди… место, где время идет неверно. Это дорога. Она будет светить тебе. Верни во, чтобы облегчишь сердце твоей бедной матери, а может, и твою главу тоже…

Ее голос дрогнул, и Фион быстро склонилась к кровати. Кельда фыркнула. Она открыла один глаз.

— Нет, еще не совсем, — прошептала она Фион. — Я чую запах «Специальной жидкой мази для овец» на тебе, кельда?

Тиффани на мгновение растерялась, а затем сказала:

— Да. Э… здесь…

Кельда изо всех сил попыталась сесть снова.

— Лучшая вещь из тех, что люди когда-либо делали, — сказала она. — Мне только капельку, Фион.

— От этого на груди растут волосы, — предупредила Тиффани.

— Ай, да ладно. Ради «Специальной жидкой мази для овец» Сары Болит я рискну завитком-другим, — сказала старая кельда. Она взяла у Фион кожаную чашку размером с наперсток и подняла ее.

— Я не думашь, что то будет хорошо для тебя, мать, — сказала Фион.

— Мне судить, что будет, — сказала кельда. — Одну каплю, прежде чем я уйду, пожалуйста, кельда Тиффан.

Тиффани капнула немного из бутылки. Кельда раздраженно встряхнула чашку.

— Это было больше капли, что я имела в виду, кельда, — сказала она.

— У кельды щедрое сердце. Она сделала нечто слишком маленькое, чтобы быть большим глотком, но слишком большое, чтобы быть просто глотком.

— Айе, прошло много времени с тех пор, как я чуяшь тот запах, — твоя Бабуля и я привыкли пропустить глоток-другой у огня холодными ночами…

Тиффани очень ясно представила: Бабуля Болит и эта маленькая полная женщина сидят без дела у пузатой печки в фургоне, в то время, как овцы бродят под звездами…

— Вот видишь, — сказала кельда, — я чувствую твой взгляд. Это работа Точновидения, — она опустила чашку. — Фион, сходи за Всяко-Грабом и Уильямом бездомным.