Вольный народец - Страница 35

— Это, наверное, очень важно и для тебя, — сказала Тиффани.

— Ты быстрая, я предоставлю это тебе, — сказал Уильям. — Я последний из тех, кто приехал. Когда все закончится, я попрошу новую кельду отпустить меня к моему народу в горррах. Это очень богатая страна, это очень крррасивая страна, и это очень крррасивый клан, но я хотел бы умереть в вереске, где был рррожден. Прошу меня пррростить, кельда.

Он отошел и потерялся в тенях кургана.

Тиффани внезапно захотелось вернуться домой. Возможно, это была только печаль Уильяма, но теперь она чувствовала себя похороненной в кургане.

— Я должна отсюда выбраться, — пробормотала она.

— Хорошая идея, — сказал жаб. — Ты должна найти место, где время отличается от остального.

— Но как я могу сделать это? — крикнула Тиффани. — Время нельзя увидеть!

Она просунула руки во входное отверстие и выползла на свежий воздух.

В доме были большие старые часы, и время на них устанавливали раз в неделю. Таким образом, когда ее отец отправлялся на рынок в Корзинки, он запоминал, в каком положении находятся стрелки часов, а когда возвращался, ставил стрелки в такое же положение. Так или иначе, это была только условность. Все плясали от солнца, а солнце не могло ходить не так, как надо.

Теперь Тиффани лежала среди старых ветвей терновника, непрерывно шелестевших на ветру. Курган походил на небольшой остров в бесконечном торфе; последние первоцветы и даже несколько резных наперстянок росли здесь между корнями колючих кустов. Ее передник лежал там же, где она его оставила.

— Она, возможно, только что сказала мне, где искать, — сказала она.

— Но она не знала, где это может быть, — сказал жаб. — Она знала только признаки, по которым надо искать.

Тиффани перевернулась и внимательно посмотрела в небо. «Это будет сиять», — сказала кельда.

— Думаю, мне надо поговорить с Хэмишем, — сказала она.

— Твоя правда, хозяйка, — сказал голос у нее над ухом.

Она повернула голову.

— Как давно ты здесь? — спросила она.

— Все время, хозяйка, — сказал пиксти. — Остальные высунули головы из-за деревьев и из-под листьев. На кургане их было, по меньшей мере, двадцать.

— Вы наблюдали за мной все время?

— Да, хозяйка. То наша задача — смотреть за нашей кельдой. Я здесь завсегда, потомуш я учусь быть, как бездомный, — молодой Фигл махнул рукой в сторону нескольких мышедуев. — Они не разрешашь мне играть внутри, — говоришь, что моя музыка похож на паука, что хочет пукнуть ушами, хозяйка.

— А что будет, если я попрошу, э… захочу… пожелаю… Короче, что будет, если я скажу, что не хочу, чтоб меня охраняли?

— Если это мелкий зов натуры, хозяйка, нужник там, — в меловой яме. Ты только скажишь, куда пойдешь, и никто не будет зыришь, наше слово верное — ответил дежурный пиксти.

Тиффани впилась в него взглядом, потому что он стоял в первоцветах, излучая гордость и волнение от возложенных на него обязательств. Он был моложе, чем большинство из них, без многочисленных шрамов и рубцов. Даже его нос не был сломан.

— Как тебя зовут, пиксти? — спросила она.

— Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок, хозяйка. У Фиглов не так много имен, ты знашь, так мы и различашься.

— Хорошо, Не-столь-большой-как-Мелкий-Джок… — начала Тиффани.

— Не Средний-Джок, хозяйка, — сказал Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок.

— Хорошо, Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок, я могу…

— Это Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок, хозяйка, — сказал Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок. — Это на одного Джока короче, — добавил он услужливо.

— А ты не хотел бы довольствоваться чем-нибудь, вроде Генри? — спросила Тиффани беспомощно.

— Ах, нет, хозяйка, — Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок поморщился. — У каждого имени своя история, ты знашь. Было много храбрых воинов по имени Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок. Это почти такое же знатное имя, как Мелкий Джок непо-сре-дственно! И конечно, сам Мелкий Джок должен пойтишь к Последнему Миру, и тогда я получу имя Мелкого Джока. Нет никого, кто бы сказал, что я не достоин прозвания Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок, ты знашь. Было много прекрасных историй о делах Не-столь-же-больших-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джоков, — добавил пиксти, выглядя настолько серьезным, что у Тиффани не хватило духа сказать, что это, наверное, были очень длинные истории.

Вместо этого она сказала:

— Хорошо, э, пожалуйста, я хочу говорить с Хэмишем-летчиком.

— Без проблем, — сказал Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок, — ща прийдет. Он исчез. Мгновение спустя Тиффани услышала или, скорее, почувствовала пузырящиеся переливы фигловского свиста.

Тиффани вытащила из передника «Болезни овцы», которая выглядела теперь очень потрепанной. В конце была чистая страница. Она вырвала ее, чувствуя себя преступником, и достала карандаш.

«Дорогие мама и папа, Как Вы? Я хорошо. С Вентвортом тоже все хорошо, но я должна пойти и забрать его у Ко оттуда, где он сейчас. Надеюсь скоро вернуться.

Тиффани.

PS. Я надеюсь, сыр в порядке.»

Только она успела перечитать написанное, как над ее головой послышалось хлопанье крыльев. Что-то затрещало, на мгновение наступила тишина, а затем тонкий злобный и как будто придушенный голос воскликнул: